переходящую в ненависть в школьные годы. По настоящему писали только люди, работавшие внизу сословной лестницы, и видевшие как устроено логово норота-богоносца на самом деле, но их читать не давали, и даже запрещали. Обедневшие графья же, подрабатывавшие бумагомарательством, описывали исключительно свою маня-россию, которой в действительности никогда не существовало, и не могло существовать.

Когда в 11 классе я понес сдавать в Добролюбовскую библиотеку полную сумку этой ереси, которую заставляли читать, я остановился поссать во дворе библиотеки. Закончив процесс, я обнаружил, что тряпичная сумка стоит в луже свежей ссанины. Тогда я посчитал это досадным недоразумением, но сейчас понимаю, что ей там было место, продиктованное природой.